This Dictionary is a revised and updated edition of the well-known Russian-French Dictionary by L. Scerba and M. Matoussevitch, which was first published in 1935. The compilers have remained faithful to the principles laid down by L. Scerba and have tried to preserve the original structure and organization of the entries.
This is the largest Russian-French dictionary ever compiled and includes more than 200,000 words and expressions of contemporary Russian, many idioms, scientific terms and words widely used in the media. The Dictionary includes many terms related to world religions and cultures. For French translations, the compilers have relied on the latest French dictionaries. Compared to the first edition, the number of words in this volume has grown two-fold. The compilers selected illustrative examples so as to reflect the various aspects of modern Russian usage.
The Dictionary is intended for linguists, translators, teachers, and university students. French students of Russian may also find it useful.
Когда выдавалась ясная ночь, Элен с дочерью иногда возвращались не по улице Пасси, а по улице Ренуар, удлиняя таким образом путь минут на пять, на шесть.
Au lieu de rentrer par la rue de Passy, ces dames quelquefois revenaient par la rue Raynouard, lorsque la nuit était belle, allongeant ainsi le chemin de cinq ou six minutes.
Золя, Эмиль / Страница любвиZola, Emile / Une page d'amour
Насекомое с удлинённым и хрупким телом, спасающееся от своих врагов мимикрией, принимая вид палочек, веточек, листочков и стебельков, на которых живёт.
Ces insectes au corps allongé et frêle se protègent de leurs prédateurs en poussant le mimétisme jusqu'à adopter l'aspect des brindilles, des branches, des feuilles ou des tiges sur lesquelles ils se posent.
Вербер, Бернард / Революция муравьевWerber, Bernard / La Revolution des Fourmis
Неосторожный француз лишь мельком успел заметить овальную, слегка удлиненную форму лица Франчески, полуоткрытый, чуточку грустный рот со свежими, яркими губами, позволявший видеть блестящие зубы.
L’imprudent français ne put qu’entrevoir la forme ovale un peu longue du visage dont la bouche attristée, entr’ouverte, laissait voir des dents éclatantes entre deux larges lèvres fraîches et colorées.
Бальзак, Оноре де / Альбер СаварюсBalzac, Honore de / Albert Savarus
В обоих концах зала висело по засиженному мухами зеркалу; и стол, уставленный грубой, пожелтевшей посудой с черными царапинами от ножей, бесконечно удлинялся, отражаясь в них.
Il y avait deux glaces, pleines de chiures de mouches, une à chaque bout, qui allongeaient la table à l’infini, couverte de sa vaisselle épaisse, tournant au jaune, où le gras des eaux de l’évier restait en noir dans les égratignures des couteaux.
Капитан Немо, вооружившись зрительной трубой с зеркалом, исправляющим обман зрения при преломлении лучей, наблюдал светило, которое клонилось к горизонту, описывая по диагонали удлиненную дугу.
Le capitaine Nemo, muni d’une lunette à réticules, qui, au moyen d’un miroir, corrigeait la réfraction, observa l’astre qui s’enfonçait peu à peu au-dessous de l’horizon en suivant une diagonale très allongée.
Верн, Жюль / Двадцать тысяч лье под водойVerne, Jules / Vingt Mille Lieues Sous Les Mers
Он раскутал один из бюстов и показал вытянутое лицо, еще более удлиненное бакенбардами, лицо, изобличавшее чудовищное самомнение и непроходимую глупость.
Il débarrassait un buste de ses linges, il montra une figure longue, allongée encore par des favoris, monstrueuse de prétention et d’infinie bêtise.
Лицо выглядело теперь более утонченным, тело более спортивным, а сильная, как у гимнасток, спина и ноги – гораздо более удлиненными и костистыми. Она много пила и совсем не ела.
Elle avait un visage très fin, un corps plus sportif, le dos large des gymnastes, le reste du corps était beaucoup plus
Киньяр, Паскаль / Вилла "Амалия"Quignard, Pascal / Villa Amalia
А потом, когда ночи удлинятся, когда наступит зима с ее мглой и морозами, люди будут располагать запасами света, тепла и движения, необходимыми для счастья человечества.
Ensuite, quand les nuits se feraient longues, quand l’hiver viendrait avec ses ténèbres et ses glaces, il y aurait là de la lumière, de la chaleur et du mouvement, pour la vie heureuse de l’humanité entière.
Золя, Эмиль / ТрудZola, Emile / Les Quatre Evangiles - Travail
Однако Жервеза спускалась по лестнице с тяжелым сердцем. Ее охватил непонятный страх, она с беспокойством всматривалась в удлинившиеся тени перил.
Mais Gervaise, en descendant l’escalier, se sentait toujours le cœur gros, tourmentée d’une bête de peur, qui lui faisait fouiller avec inquiétude les ombres grandies de la rampe.