Надоело восклицать: «Как это изумительно!», слушая всякую ерунду, что несет какой-нибудь олух, у которого мозгов вдвое меньше, чем у меня, и изображать из себя круглую дуру, чтобы мужчинам было приятно меня просвещать и мнить о себе невесть что…
I’m tired of saying, ‘How wonderful you are!’ to fool men who haven’t got one-half the sense I’ve got, and I’m tired of pretending I don’t know anything, so men can tell me things and feel important while they’re doing it...
Митчелл, Маргарет / Унесенные ветром. Том 1Mitchell, Margaret / Gone with the wind
Вместо того чтобы восклицать: «Ужасно!», скажите себе: «Это познавательный опыт».
Replace “It’s terrible!” with “It’s a learning experience.”
Батлер-Боудон, Том / 50 книг и великих идей, которые помогут вам изменить свою жизньButler-Bowdon, Tom / 50 self-help classics : 50 inspirational books to transform your life
50 self-help classics : 50 inspirational books to transform your life
Поднялся и отец Ферапонт и, ограждая себя крестным знамением, пошел к своей келье не оглядываясь, всё еще продолжая восклицать, но уже нечто совсем несвязное.
Father Ferapont, too, got up and crossing himself went back to his cell without looking round, still uttering exclamations which were utterly incoherent.
Достоевский, Фёдор / Братья КарамазовыDostoevsky, Fyodor / The brothers Karamazov
Грушенька его впрочем от себя беспрерывно отгоняла: "Ступай, веселись, скажи им, чтобы плясали, чтобы все веселились, "ходи изба, ходи печь", как тогда, как тогда!" — продолжала она восклицать.
But Grushenka was continually sending him away from her. "Go and enjoy yourself. Tell them to dance, to make merry, 'let the stove and cottage dance'; as we had it last time," she kept exclaiming.
Достоевский, Фёдор / Братья КарамазовыDostoevsky, Fyodor / The brothers Karamazov
Введя гостей в комнату, Мойсей Мойсеич продолжал изгибаться, всплескивать руками, пожиматься и радостно восклицать - всё это считал он нужным проделывать для того, чтобы казаться необыкновенно вежливым и любезным.
As he led the visitors into the room, Moisey Moisevitch went on wriggling, gesticulating, shrugging and uttering joyful exclamations; he considered these antics necessary in order to seem polite and agreeable.