Николай Всеволодович тотчас же заключился в самое строгое молчание, чем, разумеется, удовлетворил всех гораздо более, чем если бы наговорил с три короба.

Nikolay Vsyevolodovitch at once wrapped himself in the most austere silence, which, of course, gratified every one much more than if he had talked till doomsday.

Достоевский, Фёдор / БесыDostoevsky, Fyodor / The possessed

The possessed

Dostoevsky, Fyodor

Бесы

Достоевский, Фёдор

© Издательство "Художественная литература", 1989