Настоящий словарь является исправленным, дополненным и значительно переработанным изданием знаменитого русско-французского словаря Л.В.Щербы и М.И.Матусевич, впервые выпущенного в 1935 г. Современные авторы, отдавая должное заложенным акад. Л.В.Щербой традициям, по возможности старались сохранить структуру первоначального словаря и принципы построения словарной статьи.
Это самый крупный словарь в истории русско-французской лексикографии, содержит более 200 тыс. слов и словосочетаний современного русского литературного языка, обширную фразеологию, актуальную социально-политическую и научно-техническую терминологию. В состав словника введены разряды слов-понятий из основных мировых религий, более полно представлена культурологическая тематика. Французские переводы сделаны с опорой на самые последние французские лексикографические источники. По сравнению с первым изданием словарь увеличен и обновлен более чем на 50%. Подбирая иллюстративный материал, авторы стремились как можно полнее передать богатство русского языка.
Предназначается для специалистов в области французского языка, переводчиков, преподавателей и студентов университетов, институтов и факультетов иностранных языков. Может быть рекомендован французским читателям, изучающим русский язык.
Между тем неизъяснимое упоение, сверхчеловеческая радость затопила душу млевшего Юлиана; а тот, чьи руки продолжали его обнимать, все вырастал и вырастал, касаясь стен хижины головой и ногами.
Cependant une abondance de délices, une joie surhumaine descendait comme une inondation dans l'âme de Julien pâmé; et celui dont les bras le serraient toujours grandissait, grandissait, touchant de sa tête et de ses pieds les deux murs de la cabane.
Флобер, Гюстав / Легенда о св. Юлиане СтранноприимцеFlaubert, Gustave / La legende de Saint-Julien l'hospitalier
У нас не хватило духу журить их, мы могли только обнимать их и крепко-крепко целовать, но потом мы просто заболели от всего, что нам пришлось пережить.
On n’a pas eu la force de les gronder, seulement de grands baisers à bras ouverts; mais nous sommes tous restés malades de la peur que nous avons eue.
Он обнял ее, примешав к своему удовольствию беспощадность юности, которая думает лишь об удовлетворении собственных желаний, и слишком сильное воспоминание о другом поцелуе, который у него взяли, не спросясь его.
Il l'embrassa, mêlant à son propre plaisir la mauvaise grâce de l'extrême jeunesse qui ne vise à combler que ses propres désirs, et la mémoire trop précise d'un autre baiser, qu'on lui avait pris sans le lui demander.
Колетт, Сидони-Габлиель / Ранние всходыColette, Sidonie-Gabrielle / Le ble en herbe
Он, обняв ее, стал осторожно целовать ее глаза долгими, горестными поцелуями, чувствуя на губах ее слезы, и все повторял: Мама, дорогая моя, я знаю, что это неправда.
L'ayant enlacée par le cou, il lui baisa les yeux, lentement, par grands baisers désolés qui se mouillaient à ses larmes, et il disait toujours: Maman, ma chère maman, je sais bien que ça n'est pas vrai.
Мопассан, Ги де / Пьер и ЖанMaupassant, Guy de / Pierre et Jean
А когда они были врозь, они только и жили нежными воспоминаниями. Погружаясь в эти воспоминания, оба вновь переживали те часы, которые проводили вместе, обнявшись за талию и ласково дыша в лицо друг другу.
Et, lorsqu'ils n'étaient plus ensemble, ils ne vivaient que du bon souvenir; ils s'y enfonçaient, ils revivaient les heures qu'ils avaient passées, les bras à la taille, à se caresser le visage de leur haleine.
Золя, Эмиль / Проступок аббата МуреZola, Emile / La Faute de l'Abbe Mouret
La Faute de l'Abbe Mouret
Zola, Emile
Проступок аббата Муре
Золя, Эмиль
Еле держась на ногах, она хотела обнять мою талию, и ее рука смелее разгуливала по моему телу даже в местах менее позволительных…
Bien que chancelant sur ses jambes, elle voulait m’enlacer la taille, et sa main s’égarait sur moi plus hardiment que sur Madame, et à des endroits de mon corps plus précis…
Мирбо, Октав / Дневник горничнойMirbeau, Octave / Le journal d’une femme de chambre
– Ах, ваше величество! – обратился он к матери. – Раз уж небо даровало мне счастье обнять мою матушку без свидетелей, утешьте самого несчастного человека в мире.
– Ah! madame, lui dit-il, puisque le ciel me donne cette satisfaction d’embrasser sans témoin ma mère, consolez l’homme le plus malheureux du monde.
Дюма, Александр / Королева Марго. Том IIDumas, Alexandre / La Reine Margot. Tome II